Совсем
недавно в Ленинграде прошел Международный
экономический форум. В нем приняли
участие делегации 140 стран. На пленарном
заседании с большой речью выступил
президент Владимир Путин. Он встречался
также с журналистами разных стран.
Путин сказал: «Давайте
вспомним Черчилля…» Что-то, мол, давно
не вспоминали. Ведь тут кстати и прошедшая
юбилейная годовщина открытия Второго
фронта в Нормандии, к чему британский
премьер имел самое прямое отношение.
Так что, пора. Кстати, можно заметить,
что президента России на те торжества
президент Франции Макрон не пригласил.
Как известно, 8 мая 1945 года во время
подписания капитуляции в берлинском
пригороде Карлсхорсте немецкий
генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель,
начальник штаба Верховного главнокомандования
вермахта, увидев рядом с маршалом Жуковым
представителей Франции, изумился: «Как,
и эти здесь? И они нас победили?» Его
изумление понятно. Французы с самого
начала немецкого наступления на Париж
в мае 1940 года объявили свою красивую
столицу и много других городов с
населением свыше 30 тысяч открытыми:
бери — не хочу, и через два с половиной
месяца прекратили всякое сопротивление.
А потом вместе с немцами французы воевали
и против вчерашних союзников англичан,
и против Красной Армии, и было их против
немцев примерно столько же, сколько
вместе с немцами. И Макрон, возможно,
опасался, что русский президент знает
это и вдруг вспомнит на банкете…
По-моему, напрасно опасался.
И вот как Путин
продолжил: «Черчилль сначала ненавидел
Советский Союз, потом, когда нужно было
(!) бороться с нацизмом, назвал Сталина
великим революционером». Нет, так он
Сталина не называл, и при добром намерении
не мог назвать, ибо слово «революционер»
не могло быть в его устах похвалой.
Однажды он назвал Сталина «великим
воином», а Сталин в ответ сказал о нем:
«старый боевой конь». Все это есть в
письмах, телеграммах и газетах военного
времени.
«А после того, —
продолжал Путин, — как США получили(!)
ядерное оружие, Черчилль призвал
немедленно физически уничтожить
Советский Союз». Ну и тут не так. Открыто
после войны Черчилль к этому не призывал.
«Помните, его речь в Фултоне была стартом
к «холодной войне». Да, стартом, но это
все-таки не война на уничтожение.
«Но, как только у
Советского Союза появилось (!) ядерное
оружие, Черчилль стал инициатором
сосуществования двух систем». Владимир
Владимирович, Черчилль не был и не мог
быть инициатором сосуществования двух
систем. Всю жизнь он ненавидел Советский
Союз, Советскую власть, идею коммунизма.
Ведь «поход 14 государств Антанты» против
новорожденной Советской России
организовал именно он. И три года тянул
с открытием Второго фронта не кто другой,
а он. И операцию «Немыслимое»: удар летом
1945 года по изможденной боями за Берлин
Красной Армии задумал он. И с поджигательской
речью в американском Фултоне выступил
он. По сути дела, Черчилль только на
четыре года, с 1941-го по 1945-й, уступил
Гитлеру высокий пост ненавистника
России №1.
Правда, кое от чего
он отказывался — например, от организации
похода Антанты, но его уличал в неправде
еще Ленин. А в августе 1942 года, когда он
приезжал в Москву, говорят, за тот поход
извинялся перед Сталиным. Тот ответил:
«Бог вам судья…»
Но вот вывод
президента: «И не потому Черчилль так
менялся, что был приспособленцем, нет,
он исходил из реалий. Из реалий исходил.
Умный был человек, практический политик».
Разумеется, умный. Но хорошо знавший
его Рузвельт говорил о нем: «У него
ежедневно рождается несколько десятков
великих идей, из которых одна-другая
заслуживают внимания».
Да, Черчилль исходил
из реалий и интересов своей страны.
Реалии Второй мировой войны с лета 1941
года состояли в том, что Красная Армия,
обливаясь кровью, давала достойный
отпор немцам, перемалывала их дивизии,
спасала Англию и всю Европу. «Замечательно!
Бесподобно! Нет границ нашей благодарности!
— говорил и писал Сталину Черчилль. —
Кое в чем можно вам и помочь». Но открывать
Второй фронт, лезть в самое пекло? Зачем,
если русские так прекрасно делают это
страшное, но спасительное для нас дело?
Обещали открыть в 42-м — обманули, обещали
в 43-м — обманули, обещали весной 44-го —
открыли, наконец, летом, когда всем стало
ясно, что Советский Союз пустит фашизм
по ветру и без них.
Реалии лета 1945 года
состояли в том, что Красная Армия понесла
большие потери, устала. Как хорошо бы
именно в этот момент ударить по ней
свежими силами союзников и силами
сдавшихся в плен озлобленных немцев!
Не удалось только потому, что отказались
американцы: им Красная Армия была нужна
для завершения войны против Японии.
Реалии марта 1946 года
состояли в том, что Америка обрела
атомное оружие, а у Советского Союза
его не было. Какой подходящий момент
для угрожающей речи в Фултоне, для начала
холодной войны! Все закономерно,
естественно, понятно. Вот такой реальный
политик был умный Черчилль.
Совершенно непонятно
другое: почему, восхищаясь его умом и
практической реальностью как политика,
сам Путин не берет в этом пример?
Когда Путин стал
президентом, реалии состояли в том, что
его предшественники Ельцин, Чубайс,
Козырев, Кох предали родину, оказались
изменниками и заслуживали кары. Почему
их не наказали должным образом? Что
сказал бы на это умный Черчилль?
В 2015 году в послании
парламенту Путин говорил: «В 2014 году
было возбуждено почти 200 тысяч уголовных
дел по экономическим обстоятельствам.
До суда дошли только 46 тысяч, еще 15 тысяч
развалились в суде, приговором закончились
только 15% возбужденных дел».
В 2014 году, как и во
всю либеральную пору, реалии были и есть
таковы, что в стране царит небывалый
разгул преступности, в том числе и
экономической, от Сахалина до Калининграда
воруют, берут взятки, обманывают даже
те, кто по долгу службы обязан с этим
всем бороться: министры, губернаторы,
полковники полиции, генералы ФСБ… И
ясно, как Божий день, что те 15%, все-таки
оказавшихся под судом, просто по какой-то
причине не сумели, не смогли откупиться,
«сунуть на лапу», или сунули уж очень
неудачно, как Никита Белых, губернатор,
или Алексей Улюкаев, министр не
какой-нибудь, а экономического развития.
А остальные 85% умело, беспрепятственно,
успешно сделали это — сунули. Что сказал
бы сэр Уинстон?
Да, Черчилль не
называл Сталина великим революционером,
он сказал о нем другое в 1944 году:
«Захватчики-гунны не только изгнаны с
опустошенной ими земли, но и дух германской
армии в значительной мере сломлен
благодаря русской доблести и военному
руководству. Народам России повезло,
что в час своего величайшего и серьезнейшего
испытания они нашли воина и вождя,
маршала Сталина, авторитет которого
позволил ему координировать и
контролировать движение армий, численность
которых определялась миллионами на
фронте протяженностью в две тысячи
миль, и обеспечить единство и согласованность
военного руководства, что было весьма
ценно для Советской России и для всех
союзников».
А на смерть Сталина
Черчилль откликнулся так: «Великим
счастьем для России было то, что в годы
тяжелых испытаний ее возглавил Сталин.
Он был выдающейся личностью, вполне
соответствовавшей жестокому периоду
истории, в котором протекла вся его
жизнь.
Сталин обладал
глубокой мудростью и был чужд всякой
панике. Он был мастером в трудные минуты
находить выход из самого, казалось бы,
безнадежного положения.
В самые трагические
моменты, как и в дни торжества, Сталин
был одинаково сдержан и никогда не
поддавался иллюзиям. Он уничтожал врага
руками своих врагов.
Сталин был человеком
необыкновенной энергии, эрудиции и
несгибаемой силы воли. Он был резким,
жестким, беспощадным как в деле, так и
в беседе, где даже я, воспитанный в
английском парламенте, не мог ничего
противопоставить ему…
Сталин производил
неизгладимое впечатление, его влияние
на людей было неотразимо. Когда он входил
в зал на Ялтинской конференции, мы,
словно по команде, встали и, странное
дело, почему-то держали руки по швам.
Он принял Россию с
сохой, а оставил с атомным оружием.
Нет, что бы ни говорили
о Сталине, история и народы таких не
забывают».
Не все согласны, что
Черчилль сказал именно это. Но, во-первых,
в его воспоминаниях есть другие
восторженные высказывания о Сталине.
Например, по поводу того, как тот оценил
операцию «Торч», которая готовилась
союзниками в Северной Африке: «Это
замечательное заявление Сталина
произвело на меня глубокое впечатление.
Оно показало, что русский диктатор
быстро и полностью овладел проблемой,
которая была новой для него. Очень
немногие из живущих людей смогли бы в
течение нескольких минут понять
соображения, над которыми мы так
настойчиво бились на протяжении
нескольких месяцев. А он все это оценил
молниеносно».
Во-вторых, если бы
даже неверующие были правы, это относилось
бы к Черчиллю, т. е. к источнику документа,
но никак не касалось бы его сути —
Сталина, ибо в этой характеристике —
правда, Сталин таким и был. Да, в иных
случаях источник документа не имеет
значения, а важна его суть.
В-третьих, во многих
воспоминаниях и высказываниях людей,
встречавшихся со Сталиным, близко
знавших его по работе или хотя бы просто
размышлявших о нем, людей: от маршала
Жукова до авиаконструктора Яковлева,
от генерала де Голля до артистки Любови
Орловой, от Джавахарлала Неру до поэта
Пастернака, — то, что все эти люди
говорили или писали о Сталине, только
подтверждает приведенную характеристику,
которую часто цитируют.
Владимир БУШИН,
участник
Великой
Отечественной войны
