Один на один с бедой
– Нина Наумовна, к сожалению, повод для нашей встречи не очень радостный, о чем вы хотели рассказать нашим читателям?
– В следующем году 16 апреля у меня юбилей 40 лет жизни в этом доме и более 20 из них отравлены безуспешной борьбой за ремонт. Я одинокая женщина и не приватизировала квартиру в надежде на то, что государство позаботится о поддержании жилого состояния, но надежды были обмануты. Посмотрите, в каком состоянии квартира.
По всем стенам и потолку змеятся трещины, воздух затхлый, пахнет плесенью, сантехника сорокалетней давности (никем не обслуживается), провалившиеся полы, местами перекрытые кусками, напоминающими фанеру. Печное отопление…
– Как вы живете в таких условиях?
— Выживаю, — с улыбкой поправляет меня Нина Наумовна. — Я на грани отчаянья, крыша насквозь прогнила вода ведрами льется мне на кровать, течет по стенам, а там проводка. У соседей маленькие дети.
– Вы обращались в ЖЭК?
— Да и не только, но добиться от властей чего-либо простому человеку невозможно. Раньше я сама ухаживала за домом — белила, красила каждый год. Но последние лет двадцать здоровье не позволяет, может сказались лишения послевоенных лет, а может резекция обоих легких, которую провели в 1966 году врачи института им. Сеченова, после того как я заработала туберкулез на заводе Химик что в Донецке‑39. Детство у меня забрала война, а «веселую старость» мне устраивают слуги народа. Из-за легких я и переехала в Крым, устроилась на работу в автопарк, тогда у города еще был свой транспорт. После пятнадцати лет работы в автопарке, работала на фабрике игрушек. Была депутатом горсовета. Когда в девяностых все рухнуло, я стала никому не нужна, нанималась к арендаторам в бригады по сбору фруктов. Даже бригадиром была.
Ремонт, крысы и отчаяние
– Вернемся к обращениям в инстанции. Куда вы писали, к кому обращались со своей проблемой, был ли результат?
— Писала в ЖЭК, неоднократно писала в исполком — на руках одни нелепые официальные отписки. Правда в 1998 году приходили мастер с инженером из ЖЭКа. Потом мне якобы произвели «латочный ремонт», который ничего не исправил, с ужасом жду зимы, дождей. О косметическом ремонте я даже не заикаюсь, хотя я плохо себя чувствую, особенно донимают непрерывные головные боли, которые проходят на улице. Может мне переехать во двор! Там хотя бы нет плесени и крыс, которые атакуют из подвалов. Мне очень тяжело отапливать квартиру — за один сезон уходит полторы тонны угля и пара кубов дров, уголь стоит 12 500 рублей за тонну, плюс выгрузка, и все это на пенсию в 9 500 рублей. Правда, один раз я попросила соцпомощь. Социальная служба молчала 9 месяцев, пока начальница по телефону не ответила: «Документы сданы, куда положено, и их дальнейшая судьба нас не интересует». Не помню, когда, но по этому обращению я все же получила 2 500 рублей, разумеется разово. Вот так и живу — экономлю на всем, слава богу послевоенные годы научили наше поколение обходиться малым. Я рассказываю это в надежде на то, что люди обратят внимание на безобразие, которое творится во всех городских ведомствах. Ведь гласность тоже имеет силу. Многие пожилые люди живут в ужасных условиях, может кто-то обратит на это внимание.
С тяжелым сердцем мы прощались с Ниной Наумовной. Надеюсь, что статью прочитают господа чиновники, которые каждый День Победы произносят патетические речи про заботу о ветеранах и детях войны. Скоро наши ветераны уйдут навечно и тогда можно будет навсегда забыть о реалиях их жизней.
Екатерина Пекканен
Фото автора
