Поиск по газете

пятница, 26 апреля 2013 г.

Петр ГРИЩЕНКО: «Увидев меня, Черчилль здорово струхнул»



Вот уже почти семьдесят лет прошло с того времени, как лидеры СССР, США и Великобритании на знаменитой Ялтинской конференции установили границы нового, послевоенного мира. Очевидцем этого поистине эпохального события стал герой нашего рассказа, участник Великой Отечественной войны, ветеран пограничных войск, подполковник в отставке Петр Николаевич Грищенко. Впрочем, это лишь один из эпизодов его яркой биографии, с которой мы хотим познакомить читателей нашей газеты.
В следующем году 11 июня Петр Николаевич Грищенко отметит 90-летний юбилей. Он родился в 1924 году в городе Сумы в семье рабочего. Когда мальчику было 9 лет, умер его отец - единственный кормилец в семье, и больная мать была вынуждена отдать сына в детский дом.     
- Меня отправили в Черниговскую область, - вспоминает Петр Николаевич. – Моим новым пристанищем стал детский дом, который находился недалеко от села Вишенки Коропского района. Но ненадолго. Вскоре я сбежал оттуда, потому как в этом приюте плохо кормили, а строгие воспитатели постоянно муштровали. Вернулся в Сумы. Меня определили в Юнаковский детский дом (село Юнаковка, Сумская область). После того, как я окончил восемь классов, меня направили на трудоустройство в Днепропетровск на металлургический завод имени Г. И. Петровского. Отучился шесть месяцев на столяра и вернулся в родные Сумы, где по распределению попал в Куземинский детский дом (село Куземин, Сумская область).
Петр Николаевич хотел было продолжить свое обучение и дальше, но грянула Великая Отечественная война, исковеркавшая судьбы миллионов советских людей. 
- Началась массовая эвакуация, – продолжает Грищенко. – Из числа гражданского населения в тыл в первую очередь отправляли детей. Помню, привезли нас на железнодорожную станцию Кириковку и стали грузить в вагоны. Уже все было готово к отправке, как вдруг началась бомбежка. Всех охватила паника. Выбежав из вагонов, люди направились к небольшой рощице неподалеку. А я спрятался между колес вагона, что меня, скорее всего, и спасло. Через несколько минут на рощу, где спряталась большая часть нашего детского эшелона, как град посыпались бомбы. Взрывы, летящие раскаленные осколки… повсюду слышался детский плач, крики… Тот день врезался в мою память навсегда. Тогда я получил свое боевое крещение.
Выживших эвакуировали в Среднюю Азию в город Кермине Бухарской области, где определили в один из местных приютов.


Под конвоем НКВД

В
 сентябре 1942 года Петра Николаевича призвали в Вооруженные Силы  - в 236-й московский конвойный полк НКВД, в задачи которого входило конвоирование и охрана военнопленных.
- В этом же году наш полк направили на Воронежский фронт, который принимал участие в наступательных операциях при обороне Сталинграда, – рассказывает ветеран, - а когда брали немцев в плен, мы формировали их в колонны и сопровождали на железнодорожную станцию в поселок Кантемировка Воронежской области, откуда эшелонами отправляли в тыл. В тот год зима выдалась суровая. Немецкие солдаты были просто вопиюще не готовы к таким морозам. Белье у них было тонкое, легкие шинели и «холодные» ботинки. Нас же снабдили теплым обмундированием и усиленным пайком. И вот идет по степи к станции колонна пленных гитлеровцев - мороз, ветер, а мы сопровождаем их по обеим сторонам. Смотрим, один замерз, упал, другой, третий… Как мухи падали от холода и голода. А как только подходили к какому-то селу, немцы разбегались, грабили местных жителей и прятались у них. Так как в колонне в среднем было около 800-1000 человек, а нас в отделении – всего одиннадцать, сдержать эту толпу было просто невозможно. Мы выставляли солдат по периметру села и охраняли, чтобы никто из пленных не проскочил. Переночевав, утром мы их собирали. Обыскивали каждый дом. Бывало так, что вместо 800 человек собирали 600, или наоборот – больше, чем нужно, то есть вылавливали тех, кого с прошлого раза не нашли.
Вагоны забивали пленными до отказа, потому как была острая нехватка транспорта. Конвоиры находились в тамбурах. Просматривая как внутреннюю, так и внешнюю стороны вагона, они следили за тем, чтобы никто из пленных не выпрыгнул на ходу. Поезда не отапливались, и находиться на посту более четырех часов солдатам было тяжело. Замерзших конвоиров снимали с вагонов лишь на конечном пункте. Они проходили процедуру дезинфекции, получали новый комплект одежды и отправлялись обратно. 
- Кстати, со стороны пленных неоднократно предпринимались попытки бегства, – признается Петр Николаевич. – Иногда намеревались сбежать целыми вагонами. Например, в тот момент, когда мы приносили им еду, как только открывалась дверь вагона, они, навалившись, сбивали нас с ног и разбегались кто куда. Но тщетно. Мы их ловили, а куда немцам было деваться – степь да степь кругом. Были и комичные моменты при транспортировке пленных. Вот один из них. В вагонах туалетов не было. Вместо них – небольшое отверстие. А в одном вагоне – 60 человек, конечно же, этого было мало. Что придумали представители «высшей расы»: они срывали с окон решетки и таким образом справляли нужду. Со стороны это выглядело некрасиво. Но, как говорится, из песни слов не выбросишь.

На даче
Паулюса

В
 феврале 1943 года советские войска, разбив гитлеровцев под Сталинградом, взяли в плен командующего 6-й немецкой армией генерала-фельдмаршала Фридриха фон Паулюса.
- Я не участвовал в той операции, когда Паулюс со всем своим штабом и остатками 6-й армии сдался в плен советским войскам, – продолжает Петр Николаевич. – Но я охранял его в городе Красногорске Московской области. В нескольких километрах от этого города когда-то была дача бывшего министра внутренних дел Генриха Ягоды. После того, как его расстреляли, Сталин отдал эту дачу под лагерь для фельдмаршала Паулюса и его штаба – 37 немецких генералов. Мне довелось увидеть его дважды. Первый раз – когда он на террасе беседовал со своими генералами. А в другой раз я его видел, когда мы утром, сменившись, шли с постов. Стоял ноябрь, и первые морозы уже давали о себе знать. Паулюс вместе со всем «генералитетом» прогуливался по двору. Надвинув фуражку на глаза, задумавшись, он шел впереди генералов. А нам (согласно международным договоренностям) был дан приказ: при встрече с немецкими генералами отдавать им воинскую честь. И вот, проходя мимо них, наш разводящий скомандовал: «Смирно! Равнение направо!». Паулюс встрепенулся, повернулся к нам, поправил воротник, фуражку и отдал нам честь, а за ним вслед - все 37 генералов. Только представьте, 37 генералов во главе с фельдмаршалом отдают честь простым советским солдатам! Вот таким было уважение к великому государству – Советскому Союзу!

Секретное
задание 

В
 1944 году Петр Николаевич Грищенко попал на Ясско-Кишиневский фронт, где также участвовал в наступательных операциях и конвоировал пленных немцев. В этом же году Грищенко пополнил ряды Коммунистической партии Советского Союза.
- В январе 1945 года из частей нашего гарнизона отобрали лучших из лучших, в том числе и меня, – продолжает вспоминать Петр Николаевич.– К тому времени я уже был в звании ефрейтора. Нас отправили в московскую отдельную дивизию особого назначения, где двадцать дней усиленно тренировали. Проводили занятия и по физической подготовке, и по правилам отдания воинской чести, и так далее. Единственное, что нам сказали, что готовят для очень важной правительственной операции. А 25 января нас посадили в поезд и отправили. Куда, мы не знали. Но вместо товарного поезда, в которых мы обычно ездили, был пассажирский. Каждому предоставили отдельное место, новый комплект одежды, усиленный паек. Мы проехали Тулу, Курск, Харьков, а затем двинулись на юг. Утром просыпаемся, смотрим в окно – Симферополь. Пересели на грузовики и поехали на Ялту. Оттуда нас повезли в Ливадию. Там командование сообщило, что мы будем охранять конференцию. Разместили в профсоюзном санатории «Колхозник» недалеко от Ливадийского дворца. Кормили хорошо, работали две передвижные полевые кухни. Даже мясо иногда давали. Мой пост находился в кустах напротив центрального входа во дворец. Нам был дан приказ – не допустить проникновения посторонних лиц на его территорию. Помню, в один из дней конференции сначала ко дворцу подъехал Сталин, а за ним через несколько минут – Черчилль. Они поздоровались и пошли в Итальянский дворик, где находился Рузвельт, который на тот момент был уже тяжело болен и передвигался на коляске. Очень любопытно было наблюдать за Черчиллем, который то и дело внимательно всматривался буквально в каждого советского солдата, как будто пытался понять, как нам удалось разбить, казалось бы, несокрушимого врага. Так случилось, что в тот момент, когда я выглянул из-за кустов, Черчилль резко обернулся. Мы встретились взглядами и замерли на несколько секунд. Видно было, что от неожиданности Черчилль здорово струхнул.
Петр Николаевич оказался и в числе тех, кто охранял трассу, по которой Сталин и Черчилль ездили на рабочие заседания конференции. 
- Мы стояли на обочине дороги и держали дистанцию 50 метров друг от друга, – рассказывает Грищенко. – И когда проезжал правительственный эскорт, мы должны были приветствовать каждый автомобиль по-ефрейторски (то  есть совершать несколько движений винтовкой – Авт.). Так вот к концу конференции новые шерстяные перчатки, которые нам выдали, оказались изорваны в клочья.
День Победы Петр Николаевич встречал в Москве.
- Салют мы наблюдали с балкона казармы, – добавляет он. – А 24 июня 1945 года я охранял парад Победы на Красной площади. Мой пост был рядом с мавзолеем В. И. Ленина. Я видел, как сначала пронесли наши знамена, а затем к подножию мавзолея бросали трофейные фашистские знамена и штандарты.
После войны Петр Николаевич окончил высшие партийные курсы при особом политотделе отдельных частей московского гарнизона. В 1956 году на отлично - Харьковское высшее военно-политическое училище. Затем был направлен на службу на остров Сааремаа в Балтийском море. После - в  Порт Калауд - бывшую военно-морскую базу Финляндии в восьми километрах от Хельсинки. Позже он служил в Москве, Харькове. По долгу службы побывал Грищенко и на Курильских островах. А оттуда его направили в Мукачево.
- Помню, как на заставе в Мукачево мы отбивались от бандеровцев, – с горечью добавляет ветеран. – Сейчас больно смотреть, как эти пособники фашистов рвутся к власти. Они нападали на мирное население, на Красную Армию. Чего же от них можно ожидать сегодня?! – ничего хорошего.
В Крым Петр Николаевич Грищенко вернулся в 1962 году. Семь лет служил в Керчи на контрольно-пропускном пункте, где сопровождал пассажирские и грузовые иностранные суда.
В 1969 году был переведен в Симферополь. А позже некоторое время служил  в Биробиджане. Затем снова вернулся в Крым, где за заслуги перед Родиной получил квартиру.
Сегодня Петр Николаевич Грищенко – подполковник в отставке. У него есть дочь, трое внуков и столько же правнуков. Вот уже более тридцати лет он - бессменный член Совета ветеранов пограничного отряда, продолжая принимать активное участие в общественной жизни города.

Алена ГУЛЯЙЧЕНКО,
фото Алексея СОМОВА
и из архива МИД СССР