С победой над “тоталитаризмом” “жить стало лучше, жить стало веселее”. Но не всем! Это ясно, как божий день.
И всё-таки – извечный вопрос: кому сегодня живётся весело, вольготно на Руси?
Я – не Некрасов.
Я не стал собирать мужиков из сёл Приветного, Лучистого и Урожайки тож.
Самонадеянно уповав на свои журналистские удостоверения, аж двух незалежных государств,
направил свои стопы прямиком к “новому русскому”, проживающему в весьма
крутом"теремке" на не менее крутой горке. Попасть к нему оказалось
труднее, чем в старые добрые времена к председателю облисполкома. Ни пропуски,
ни документов у меня даже не спросили. Мои заверения о том, что лично мне от “хозяина”
ничего не надо, ещё больше не понравились дюжим бритоголовым охранникам, судя
по их оловянным глазам. Однако бесплатный совет они мне всё же дали: сделать от
ворот поворот, не послав, однако, далеко.
Пустил в ход свою тяжелую артиллерию – журналистское
удостоверение. И хотя они были далеко не красного цвета, но их эффект равнялся
эффекту красной тряпки перед носом разъярённого быка.
- Невесело вы живёте, ребята! – выпустил на расстоянии я свою
первую пулю.
“Ребята” уставились друг на друга, то ли пытаясь вникнуть в суть
моего неординарного вывода, то ли спрашивая друг у друга: “Что будем делать с
этим придурком?”. Затем они дружно сделали в мою сторону три решительных и
недвусмысленных шага. На четвёртом, из динамика, спрятанного неизвестно где,
раздалось: “Отставить! Пропустить!”.
И я оказался в
чудесном офисе, чем-то напоминавшем дворец Шахерезады.
Сказав кому-то по сотовому
телефону «Согласен!», хозяин, далеко ещё не старый человек, любезно предложил
мне сигару, от которой я, не менее любезно, отказался. Узнав о цели моего
визита, собеседник вздохнул и сказал:
- Вы, видимо, в курсе, что дела моей фирмы идут слишком хорошо?
– (тут я нахально кивнул головой, чтобы не разоблачить себя в качестве
профана), - Вы же понимаете, что сейчас ни в одной стране Запада для
предпринимателей нет столь сказочных возможностей, буквально за гроши, что-либо
приватизировать, скупать и реализовать по общепринятым мировым ценам. Только у
нас!! Но это – между нами!
- Да-а-ааа, - продолжил он, - дела идут слишком хорошо, чтобы
я мог спокойно спать. Ведь я – третий глава нашей фирмы. Двоих, увы, уже нет,
вечный им покой, как и для седых пирамид… (тут “хозяин” неуклюже
перекрестился).
- Ну, ничего, Бог любит Троицу! – совсем некстати ляпнул я.
Президент фирмы
слегка побледнел, уставился на меня широко раскрытыми южными глазами, затем
криво улыбнулся и, вежливо извиняясь, попросил меня положить руки на стол.
После того, как я уважил его деликатную просьбу, он продолжил:
- А Бог –
свидетель, что все мои помыслы – создать как можно рабочих мест, расширить
объем продаваемых товаров, любезно предлагаемых мне партнёрами за бугром в
кредит, а также лучше платить своим людям. Об этом я и в своей предвыборной
программе писал. Но кто позаботиться обо мне, если я сам о себе не позабочусь?
Почему мои, честно заработанные деньги, постоянно интересуют всех, кто не имеет
к ним никакого отношения? И всем хочется придушить меня: кто-то – удавкой из
лески или пакетом, кто-то - налогом… Порой я спрашиваю себя: а на кой чёрт я
начал своё дело и сам себе же отвечаю: а может это совсем не моё дело?
Когда-то я был
простым завскладом, а затем директором ресторана. Да, это было золотое
советское времечко. Вы знаете, я спал в те старые добрые времена намного
спокойнее. Службы Мафии не было, как таковой. Ну, а от тех, кто был в «законе»
моя милиция меня же и берегла! ОБХСС не имела привычки из-за угла стрелять в
меня, не подкладывала в мою машину мин. Ну, вызывала она меня к себе. Так это ж
пустяки! Никаких вопросов ко мне не было после моего первого же встречного: “А
что вам именно надо?”. Сыграв привычную роль старика Хоттабыча или золотой рыбки
(Вам виднее), я, посвистывая, выходил из любых кабинетов! Счастливое было
времечко! Верите, но я охотно свою нынешнюю жизнь поменял бы на своё
беззаботное пионерское детство и романтическую комсомольскую юность, на свою
должность скромного завсклада! Вы даже себе представить не можете, что обо всех
своих родственничков, даже в десятой воды на киселе, а также о друзьях детства,
юности, службы в армии, я узнал только после того, как только стал главой
фирмы. Вот моя записная книжка. В ней таких персон 238 человек. Впору заносить
их в компьютер, книжка закончилась, а они идут и идут! И всем чего-то нужно
именно от меня, а не от министерства социального обеспечения! Им, видите ли,
всем - плохо!! Ну, а мне, естественно, хорошо, отлично!!! Если отказываю –
кровный враг! Помогу одному – прибегают пятеро! Какого?
- Так плюньте вы на всё и распустите своих людей, отдохните
от всего этого! Денег Вам на жизнь хватит, - предложил я, недолго думая, но
искренне сочувствуя.
- Не могу, они слишком много знают…
- Ну, тогда уйдите сами и заживете вольготно на свои вклады,
проценты, плюнув на все настоящие заботы…
- Тоже не могу, там, - он показал пальцем наверх, - тоже
знают, что я слишком много знаю! И знаете, что, если Вы мне зададите ещё хотя бы
один вопрос, то и вы будете слишком много знать…
В офисе вдруг что-то очень похолодало, ноги стали ватными, лицо
– потное.
Поспешил распрощаться: “Д-д-до-до-сви-сви-дания!”
- Ну, разве что на том свете! – доброжелательно откликнулся респондент.
Так, кому же живётся нынче весело, вольготно на Руси, если у
нас богатые тоже плачут. Вот, ведь, в чём вопрос!
А. САМАРИН
